Selena-sama

Ну вот решила тоже первой темку по фикам открыть )
Только как положено не с первого фика, я лучше открю с первой виньетки х)

Название: «Ai ai gasa»
Автор: Selena_Ten
Бета: Ayame
Рейтинг: G
Дисклеймер: от всех прав отказываюсь, ваше это Кишимото , ваше.
Пейринг: Асума/Куренай
Размер: виньетка
Жанр: гет, флафф, романтика, AU
Состояние: закончено.
Посвящается: На микате: Mitsuko-chan, дорогая, за все хорошие моменты! И пусть солнце всегда светит на твоем пути и удача сопутствует тебе. На НВ: Тенши, зайка, я тебе очень благодарна, за поддержку, твою дружбу и веру, что я что-то да могу! ))) Спасибо, что ты есть, ты очень хороший человек!
Примечание: название переводиться, как «счастливый зонтик» с японского. В Японии идти вдвоем под одним зонтиком считается очень романтичным. Эта одна из тех вещей, которые обожают делать молодые влюбленные парочки. ^ _ ^
От автора: спонтанно пришедшая идея.
Ваши комментарии по прежнему важны!
И представьте, себе, это моя первая виньетка! Раньше писать не получалось, и как сейчас вышло, тоже не знаю. Дебют! х))

На улице лил проливной дождь, застилавший все вокруг серой непроглядной пеленой. Я немного поеживаюсь, пряча уже заледеневшие руки в карманы легкого плаща. Рук уже не чувствую, настолько они окоченели, невесомая дымка пара вырывается из обледенелых, слегка побледневших, потрескавшихся губ. Потрескавшихся, потому что не в первый раз в холодную непогоду, гуляю под козырьком университета, «два шага влево и два вправо». А еще, почему-то по привычке облизываю губы, пожевывая их, вот и результат! Черт, и почему я всегда забываю зонт? Кажется, дождь даже не собирается стихать, или хотя бы взять передышку, так бы я успела добежать до метро, наверное. Блин, обещали ведь пятиминутный дождик, врали, черти!
- Апчхи, - вот, я уже чихаю, и то, всего лишь стою под козырьком вся сухая, пусть и замерзшая. А что будет, если выйду и побегу? Да, конечно, бронхит месяца на три будет обеспечен! Ну, почему я решила отпустить шофера именно сегодня? Еще чуть-чуть и можно выть, зараза…Внезапно, мой раздраженный взгляд уставшего и голодного студента натыкается на корзинки, куда обычно складывают зонтики, у нас в университете, таких не меньше десяти, наверное. Пять тут, у входа, и пять еще где-то затерялись. И почему я всегда так торможу? Устало выдыхаю, и тянусь к зонтику. Замираю. Стоп, я что, решила спереть чужой зонт? А вдруг кому понадобиться? Оглядываюсь вокруг, ну да, конечно, сейчас в этом блоке из всего университетского городка почти никого нет, разве что, наверное, парочку профессоров сидят, попивают чай в аудиториях, обсуждая между собой студентов. Да, такое бывает, пару раз, я захватывала обрывок таких вот разговоров. Нелепость. Прохладная гладкая рукоятка зонта, приятно студит кожу. Ура, я спасена! Ничего, завтра же незаметно верну обратно, все-таки, его кто-то забыл, и вообще, мне нужнее. Только прохожу метров пять, перескакивая через большие лужи, шагая на носочках, чтобы не намокли брюки, слышу прерывистый смешок с хрипотцой за спиной. Только его мне тут не хватало!
- Куда же зонтик тащим? – хмыкнув, спрашивает он с заметным укором.
- Твой? – удивленно спрашиваю я.
Кажется, мое лицо сейчас выражало целую бурю эмоций. Снова послышался смешок.
- Бери, раз взяла.
- А ты? – удивленно вскидываю бровь. Дурная и нелепая привычка.
- Не сахарный, - он проходит мимо меня, легким щелчком по носу прощается. Как обычно.
- Стой, - я, протянув руку, резко хватаю его, - пошли вместе…
Мы идем несколько минут в молчании, потом завязывается разговор, Ками, не знала, что на самом деле ты такой! Всегда насмешливый, авантюрист, теперь же, ты казался милым…и, таким забавным. И почему я тебя так недолюбливала?
- Ну, вот и пришли, - ты выводишь меня из задумчивости, целуя в щеку и обжигая горячим дыханием. Раньше ты так не делал, что тебя толкнуло на это, а? Я улыбаюсь в ответ и стою, не в силах отвести взгляд от твоей удаляющейся спины. Вдруг, ты резко оборачиваешься, насмешливо улыбаешься и говоришь:
- Не забудь ввернуть зонтик завтра на место.
Я замираю. Чтобы это значило? Смотрю на зонт недоуменно, словно в первый раз вижу его, и, наконец, понимаю. Зонт розовый с красными сердечками, а в уголке написано Hello Kitty! Черт! Конечно, это не его зонт, мне хватает секунды, чтобы осознать, что это все значит. Как же глупо повелась, подумала, что застукали за воровством, что даже не поняла ничего…
- Ах ты прохвост, Асума! – я начинаю смеяться.
Странно, мне так хорошо. Отряхивая бедный несчастный зонтик, глупо улыбаюсь, кажется, впереди меня ждет что-то хорошее? Эх, только чтобы завтра зонт вовремя вернуть, придется встать ни свет ни заря…

08/10/2009

Селеночка, молодец! Подаешь всем пример))

«Ai ai gasa» Читала этот фанфик еще на НВ, но так и не выделила ему времени на комментарий( Даже видя, что он посвящен отчасти мне Т_Т Я исправлюсь, честное слово)) Ужасно понравился фанфик, такой легкий и милый) Сразу вспомнилась любимая экстра "Рыцаря-вампира" о зонтике и Джури с Харукой :3 Асума тут такой забавный, но хитрец тот еще) Счастливый зонтик с сердечками)
Первая виньетка? Ну тогда поздравляю с успешной сдачей экзамена)) Виньетка удалась на славу))
Теперь тапок: что же ты не отбеченную версию выставляешь?)) Я исправлю, но больше не путай))

Удачи в творчестве)
От Химе-сама :3

Химеее *закричала*
Спасибо, что заглянула сюда ) Я так рада, что ты забежала к нам ))
Кстати, снова выстававляю то, что когда-то посвящала тебе *улыбка* Давно это было) Аж год назад вроде )

Название: ”Her memory”.
Автор: Selena_Ten.
Бета: Эрика.
Жанр: deathfic, angst.
Персонажи и пейринги: Карин/Саске, Саске/Сакура, Суйгецу/Карин.
Рейтинг: PG-16.
Предупреждения: смерть Саке в автокатастрофе, поэтому частично фанфик AU.
Дисклеймер: все права принадлежат законным владельцам.
Размещение:
Статус: закончен.
От автора: Posvyashyaetsya moei krasavice Tenshi. Ya tebya lublu. =)

По августовским меркам теплое солнце приятно согревало, но дыхание осени ощущалось, как никогда прежде. Трава пожелтела, пожухла. Листва, одеяние деревьев: крепких и хрупких, молодых и старых, склонившихся к земле или же наоборот, стоявшие прямо и гордо, - местами пожелтела, и появился неприятный красно-коричневый оттенок. Грустно. Понемногу умирает природа, солнце в последний раз дарит свое летнее тепло, вскоре до самой весны не будет этих нежных прикосновений лучиков солнца. Ветер уже не треплет по-дружески волосы; он воет по ночам, словно раненное животное, срывает листья, кружит в водовороте таких же несчастных растений, а после – бросает. Не щадит. Слышно, как птицы протяжно кричат, созывая всех вместе, чтобы не потерять кого-то и не улететь. Они вместе кружат над городом, будто исполняя прощальный танец, а потом взмывают в синее небо с тяжелыми облаками и скрываются за горизонтом. Там, где им надлежит быть. Грустно, но все естественно.
Ветер, холодный и пронизывающий насквозь, поднимает в воздух пыль и проносится по пустынному и почти заросшему кладбищу. Почему за ним никто не присматривает? Как же это обидно. Совсем забыли. Бросили… Хотя, наверное, всегда так бывает. Только сначала заботятся о могилах, заходят каждую неделю в глухой двор кладбища, а после забывают. Посещают уже реже, а после заходят лишь раз в полгода, в лучшем случае. Всегда так бывает – проза жизни.
Девушка осторожно прошлась вдоль ряда могил и остановилась на одном месте, оглядываясь. Проходя мимо прямоугольных плиток – в которых по-стандартному вырезана дата жизни и смерти, а также имена – она почувствовала, что ей становится не по себе.
Нужную могилу она пока не нашла. Вроде бы, была здесь, но в то время ей было не до того, чтобы запоминать месторасположение. Тогда она рыдала, билась в истерике. Даже ударила Суйгецу, когда он обнял её за плечи и привлек к себе. Тогда ей казалось, что кроме Него никто не имеет права даже касаться её – не то что бы обнимать. Только он мог оставлять на её губах жгучие поцелуи, только он имел право обладать ею и делать с ней всё, что пожелает. Только он.
Она снова поднималась с колен и шла дальше, а потом снова наклонялась и рассматривала угрюмую плиту, вдруг это его.
Она даже помнит, какой была погода за окном, когда он сказал, что хочет возродить погубленную семью вместе с ней. Тонкий намек, но сколько счастья в одной фразе, оброненной им и высеченной глубоко в её сердце. Надежда… какое светлое чувство, но если она не сбывается, то получается совсем наоборот. То получается… больно. Она поверила, а судьба опровергнула все его слова. Судьба обманула её и ввела в заблуждение Его…
Наконец девушка нашла нужную могилу и положила на неё цветы. Осторожно разместив их и достав из сумочки маленькую салфеточку, стерла всю грязь и пыль, что не давала разглядеть надпись четче. Салфетка стала чуть ли не черной. Но девушка просто спрятала её туда же, откуда взяла – не хотелось сорить на кладбище. Куноичи, достигшая зрелости, и уже десять лет прошло с тех пор, как он в последний раз поцеловал её, оставив метку, которая означала: «Моя». Она чуть наклонилась и коснулась холодного камня губами, осторожно, словно не осознавая, то делает. Куноичи смотрела на выгравированную надпись и чувствовала, что по щеке бежит что-то обжигающе горячее. Она не плакала о Нем с того самого дня, когда его похоронили. Когда в последний раз увидела лицо любимого, когда смотрела на эти родные черты, когда хотелось рвать на себе волосы и умереть, вонзив столовый нож прямо в сердце. И пусть хоронят рядом с ним, тогда были мысли, что она Навеки Его и Ничья Больше. Она думала, что никого никогда не полюбит… не сможет… Ошиблась? Частично.
До сих пор с дрожью вспоминает Их последнюю ночь.
«Он обнимал Её за талию и зарывался носом в огненно-рыжие волосы. Она вдыхала Его запах и, блаженно растянувшись, жалась к нему все ближе и ближе, чтобы Его жар не уходил от Нее. Она чувствовала, как он повернул её лицом к себе, а Она, как сотни раз до этого, растворилась в его ониксовых глазах, встретившись с любимым взглядом. Он тогда как-то властно усмехнулся и поцеловал. Поцеловал, будто никогда больше не коснется этих губ, словно хотел вобрать их все в себя, запомнить и прочувствовать, он еще долго смотрел в Её глаза, а Она ничего не понимала и просто таяла, растворялась в Его взгляде. Она любила. Он… неизвестно. Просто Она знала, что нужна Ему. Девушка не сомневалась, что он бросит Её когда-нибудь, но пока что Он с Ней. Значит, она счастлива».
Кареглазая девушка сморгнула слезу, и та упала на мраморную плитку, в грязных разводах от салфетки. Девушка снова заплакала, сильнее прежнего. Сколько лет она держала в себе все эмоции, прятала в сердце и заставляла себя думать о чем-нибудь другом. Она легла возле плиты, не обращая внимания на ветер, и тихонько прошептала:
- Я тебя давно простила. И никогда ни в чем не винила. Но… прости и ты меня… что я тебя не отпустила к ней. Может быть… может быть, ты был бы счастлив. И не случилось бы то, что случилось.
Куноичи уронила голову на плиту, и горькие слезы обиды, отчаяния и тоски вырвались наружу из заточения, в котором хранились долгие десять лет. Она снова взглянула на плиту: «Учиха Саске. Родился 15 ноября 1983, умер 26 августа 1998 года». Эта страшная надпись врезалась ей в память, наверное, навечно.
Она будет помнить ту ночь всегда. Его последние слова, его тон, глаза… его усмешка на тонких губах. Она помнит все. И вряд ли когда-нибудь забудет.
«Они стояли посреди большой комнаты, в которой царил беспорядок. Вещи были верх дном, кое-где лежали хрустальные осколки непонятно отчего, одежда расшвыряна, а постель помята. Она стояла и смотрела на Него, казалось бы, не веря тому, что Он говорит. Ей казалось, что это не Он, что Его подменили. Это не Он. Он не мог сказать ей такое пару минут назад, а теперь смотрит на Неё, как на какую-то тряпку. То, что он говорит, было похоже на абсурд. Ложь. Но Он говорил правду, она чувствовала это. В сердце больно защемило. Сначала он хотел сказать ей осторожно, пытаясь не задеть, но после её истерик Ему это просто надоело. Он смотрел на неё с отвращением в глазах и с усмешкой на тонких губах. Его аристократичные черты лица исказила гримаса недовольства и презрения. Она умоляюще взглянула на Него и закусила до крови губу. А после, пересилив себя и переборов комок слез в горле, она прошептала еле слышно подавленным голосом:
- Значит, все… значит, все твои слова… Ты лгал?
- …
- Отвечай! – она сорвалась на крик и смахнула рукой стоявшую рядом статуэтку. Звонко стукнувшись об пол, она покатилась дальше, но не разбилась. Чудом уцелела. Его губы искривила тонкая линия недовольства, а после спокойным, ледяным тоном он ответил ей:
- Я не обязан перед тобой отчитываться, Карин, – как же он выделил последнее слово. Она для него никто. Больше уже никто. Раньше – да, теперь уже лишняя, чужая.
- Саске!! Нет! Подожди, скажи мне! Я для тебя хоть когда-то что-то значила? – она сорвалась с места и не пускала темноволосого брюнета к проходу, заслонив его собой. Она смотрела на него с просьбой в карих глазах, а губы дрожали.
- Карин, ты была для меня просто игрушкой, - холодно бросил Он, отодвигая девушку от прохода. Он считал её теперь жалкой; да, пусть она теперь для него никто, но ему было искренне жаль её, настолько, насколько он был способен на столь неизведанное ему чувство.
- Саске!! Не поступай со мной так! Ты не посмеешь! Чем же эта дура лучше меня? – она заплакала и сползла вниз по стенке. Саске с удивлением отметил, что никогда не видел свою девушку такой. Никогда не видел таких горьких слез на глазах, никогда не было ему так совестно за свой поступок. Несомненно, когда-то Карин значила для него что-то. Но, видно, теперь он уже не помнит, что именно… Он забыл, потому что понял, что с Карин он не будет. Он только теперь понял, что просто развлекался с Ней. Но всё же ему было совестно так поступать с Ней, хотя Совесть для него незнакомое чувство. Но что-то схожее проскальзывало в Его душе, пока он смотрел в Её янтарные глаза, пока любовался Её огненно-красными волосами, спадавшими на спину и плечи жгучей лавой. Но даже это чувство было отдаленным прототипом. Просто Саске впервые испытал укол Совести по отношению к кому-то. К Карин. А настоящую Любовь он впервые испытал к Сакуре. И теперь он Уходил к Ней. Долго он шел по этому пути, от простой заинтересованности к некогда глупой розоволосой девчушке к жгучей страсти, которая проявилась позже восторженностью тем, насколько она изменилась. Повзрослела. Как же это привлекало Его. Сакура, неприступная и такая манящая, привлекала Его теперь больше надоедливой, слишком много проводящей времени с ним Карин. Рыжеволосая девушка буквально стелилась перед Ним. Он не отрицал, что Карин любила Его так же, как Сакура в детстве. Любила безоговорочно, честно. Но Она была той, к которой Он никогда бы не испытал чувство. И теперь, захлопывая дверь её квартиры, Он рывком покончил с прошлой жизнью. Теперь с ним рядом будет не Карин, а Сакура. Хранительницей очага теперь точно будет не красноволосая бестия, которая любила его, несмотря на его недостатки. Он порвал связующие нити прошлого, которые были точно цепи. Пусть он знал, что Сакура не идеальна и во многом может уступать Карин, но также и она во многом превосходит свою соперницу. Она была тем человеком, к которому Его влекло».
Девушка горько усмехнулась от одних только воспоминаний, которые волной захлестнули её. Как же она убивалась первое время, плакала ночами напролет, а днем глотала снотворное, чтобы хоть на часок уснуть. Дзюго – старый друг её детства, первое время пытался помочь, но так как она Его не слушала, бросил все свои тщетные попытки. Все проходит, все меняется. Жизнь как ручей, все меняется под напором времени и происходящих событий, так же, как и вода, не стоит на месте. Все изменчиво. И однажды она вспомнила ту ночь, когда к ней пришла Сакура.
«Она лежала на диване и время от времени переключала каналы в телевизоре, смотрела в окно и просто лежала, оттого, что не могла уснуть. Вдруг посреди ночи, в три часа прозвенел звонок в дверь. Она вяло перевела взгляд на дверь и увеличила звук. Но незваный гость не уходил, а лишь настойчивее звонил в дверь. Карин нехотя поднялась и, закутавшись в плед, заглянула в глазок, после чего увидела какую-то розоволосую девушку. Куноичи осторожно отворила дверь и чуть охрипшим голосом спросила:
- Вы что-то хотели?
- Поговорить с вами, - чуть дрожащим голосом сказала девушка и подправила прядь, которая выбилась из прически.
- По какому поводу? – подозрительно спросила Карин.
- Я о Саске. Он… неделю назад попал в автокатастрофу… - девушка запнулась и стерла слезы, появившиеся на глазах. А после, увидев, как окаменело лицо Карин, спросила: - Можно войти?
- Да… - еле слышно кивнула хозяйка квартиры. Пропустив и не глядя на неё, Карин села на диван и спрятала лицо в ладони. Незнакомка чуть помолчала, выжидая, а после представилась:
- Сакура. Меня так зовут. Думаю, вы слышали.
- Так это он из-за вас бросил меня? – чуть слышно прошептала с нескрываемой ненавистью в голосе Карин. Она теперь стала оглядывать незнакомку и стала сравнивать с собой. Ярко-розовые волосы, очаровательный овал лица, красивые изгибы тела. Вот девушка, ради которой он ушел. Та, заметив её взгляд, вдруг всхлипнула и сказала:
- Я пришла сказать, что… он был в коме. Теперь умер. Приходите завтра, если хотите, на похороны. В 11 часов в Восточной части города. Центральное кладбище.
- Вы очень расстроены? – чуть слышно спросила Карин, вскидывая голову.
- Я не хочу с вами говорить об этом. Я была обязана сказать вам. Думаю, он хотел бы, чтобы вы пришли… завтра. Но! Это ничего не меняет. Я по-прежнему буду считать, что в случившемся виноват никто иной, как вы… вы виноваты в его смерти! – процедила злобно Сакура.
- Что? – оторопело выдохнула рыжеволосая девушка.
- Его компаньон. Суйгецу, вроде… он сказал ему, что вы беременны…
- И… он собирался приехать ко мне? – неожиданно севшим голосом спросила Карин.
- А вы как думаете? – едко ответила вопросом на вопрос Харуно и, развернувшись на каблуках, ушла… оставив девушку с её горем. Оставив полностью осознать случившееся».
Карин тяжело вздохнула и, поднявшись, прощально провела по мраморной плите. Она направилась к выходу. Там ждал тот, кто спас её. Кто не бросил, когда она переживала самый тяжелый период её жизни. Её муж, будущее и прошлое… Он улыбался и ждал её у выхода, сидя в машине.
- Суйгецу, – с улыбкой выдохнула Карин. От слез не осталось и следа. Просто светлая печаль. Больше она плакать не будет. У неё есть любящая семья, те, кому она нужна. Карин улыбнулась мужу и сыну, который сидел и смотрел на свою мать и «родного» отца…

13/03/2009

Селена-сама, здаровки!
Этот фанфик я уже давно читала, не помню где. То ли на НВ, то ли на Микате.
Вообще, сам он мне очень понравился. Мне здесь Карин жалко, плохо Саске с ней поступил, с одной стороны. С другой, он тоже не виноват, что полюбил Сакуру. Карин, я так поняла, просто ему симпотизировала (или как там правильно пишется?)
Хотя, мне немного не понравилось, а если быть точнее, резало глаза то, что выделяла заглавную букву местоимения Саске, как- то не удобно читать...
Сакура, мм... здесь о ней я ничего конкретного сказать не могу, ты практически не раскрала этого персонажа. И, я бесконечно рада, что в конце Карин осталась с Суйгетсу, да...

оправдываеццо: я виньетку не читала, потому что... потому что... потому... оправдаться не получилось, ладно. Я ее не прочитала, потому что пейринг меня не привлек, хотя надо бы и его прочитать...

Aira-sama,
Да, ты правильно поняла =) Просто симпатия, ведь такое часто бывает, к сожалению, нэ?
Я выделила с большой буквы потому что для Карин, он был человеком в ее жизни с большой буквы, важнее его для нее никто не существовал. ^ _ ^
Не обязательно читать виньетку *улыбнулась* Ты просто ко мне заскакивай, оки? Буду очень рада!

Вот следующий фик. Все в разброс правда =_= ну, надеюсь вы простите маленькую прихоть автора.
Захотелось кинуть сюда свой самый первый фик. О, да, я знаю насколько он ужасен, но простите, суманаи
Название: Ты никогда не узнаешь…
Автор: Selena_Ten
Бета: Эрика
Жанр: ангст
Персонажи и пейринги: Тентен/Неджи
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: всё принадлежит своим законным владельцам
Предупреждения: нет как таковых
Размещение: где угодно только сначала спросите у меня
От автора: мой первый фик или драблл точно не знаю какого плана. Жду вашей критики и комментов

Вечерние сумерки сгущались над Конохой. Вся жизнь была сосредоточенна в самой деревне, и только на тренировочной площадке, вечно пустующей по вечерам, стояла девушка. Два хвостика, собранные пучок, миловидное лицо и форма воина. Эта хрупкая девушка была одной из шиноби Листа. На её красивом лице лежала тень боли и печали. Всегда собранная и уверенная, она была совершенно растеряна и сбита с толку. Пара движений ловкими пальцами, и волосы освобождены от тугих резинок . Сегодня куноичи решила позволить себе это. Хоть раз. Густые каштановые волосы водопадом спадали на спину и плечи, а шоколадные глаза полны слез. Маленькие бисеринки скользили по щеке, оставляя мокрую, сверкающую от пойманных лучей света, дорожку. Вздох вырвался из груди, а после слабо подавляемые всхлипы. Непонятно отчего плачет эта куноичи, но было ясно одно: ей очень плохо и больно. Она подняла взгляд шоколадных глаз на небо и удивилась – уже появились звезды. Сколько она уже стоит здесь, неизвестно даже ей самой. Было понятно только то, что очень давно. Очередной всхлип вырвался из груди. Глаза любовались звездами, такими вечными и красивыми. Девушка тяжело опустилась на землю.
«Что ж… Наверное, так и должно быть. Все правильно. Так было предрешено, и ты это знал. Мы были только напарниками, ты был совершенством. По крайней мере, для меня. Я хотела всегда быть с тобой, равняться на тебя. Я бы, наверное, и не захотела бы стать куноичи, если бы не ты. Я поступила в академию с желанием увидеть тебя. Побыть с тобой рядом. Мне не нужно было ответа. Мне не нужно было, чтобы ты знал, что я чувствую к тебе. Мне просто нужно было твое присутствие. Как же я мечтала прикоснуться к тебе, к твоим губам. Поцеловать... Побыть в твоих объятиях. Но ведь это были только глупые мечты. Столько девушек заглядывалось на тебя… и я, но ведь ты меня не замечал. Я – лишь напарница. Одна составная часть нашей команды. Но почему? Я всегда старалась быть с тобой наравне. Не подводить тебя. Но быть наравне с совершенством невозможно. Как плохо. Теперь все понятно. Покрывало мечтаний и фантазий, бережно сотканное мною за все время, что ты был рядом, теперь исчезло. Пелена опала, осталась лишь жестокая реальность. То, что я восхищалась тобой и пыталась равняться на тебя, принесло любовь, а вместе с ней и боль. Каждый раз, когда я вижу тебя, мне кажется, что из меня по чуть-чуть выпивают жизнь. Ты был центром моего существования. Ты был всем. Но хрустальный замок, фундаментом которого я сделала свои желания, разбился на мелкие осколки, оставив глубокие раны и неприятный осадок в душе. Раньше я не понимала Сакуру, теперь же понимаю. Это больно. Это сложно. Понять, что ты никогда не будешь со мной вместе. Понять то, что наши судьбы уже предрешены. Тебе ведь нашли невесту. Говорят, Хиаши-сама сделал свой выбор. А значит, все кончено».
Девушка дошла до обрыва. Её красивые глаза сверкали от слез, словно драгоценные камни, играясь с солнечными лучами, волосы плавно подхватывал ветер, будто бы понимая, что задумала девушка. Точенная, словно фарфоровая, фигура одиноко стояла на краю земли и прошептала в наступившую ночь: «Прости, но я не смогу быть на твоей свадьбе. Я не выдержу». Куноичи кинула прощальный взгляд на родную деревню, где она провела большую часть своей жизни, где она родилась, где она полюбила Его… Она занесла ногу над бездной, а через секунду её хрупкая фигура сделала последний шаг и растворилась в поглощающей темноте обрыва. История куноичи Листа была прервана необдуманным поступком. Девушка, движимая болью, сама оборвала нить своей жизни. Пока она падала в пугающую черную пустоту, она успела прошептать: «Прости. Ты был совершенством». Последние слова девушки подхватил ветер и разнес по всей Конохе вместе с лепестками рядом стоящего персикового дерева. На камнях, обтачиваемых речкой, лежало хрупкое тело девушки, а ветер донес до парня обрывок её голоса. Он недоуменно посмотрел на лепесток персика на ладони и долго смотрел на него, словно видел, что произошло с напарницей. Его прервал Хиаши. Подойдя к парню, он, положив руку ему на плечо, сказал:
- Выбор сделан. Я избрал тебе в невесты девушку, которую ты очень хорошо знаешь. Её зовут Тентен.
- Невозможно. Не вернуть… - тихо прошептал Неджи, посмотрев на главу клана.
Парень сжал лепесток персика и, поднеся его к губам, поцеловал со словом: «Прости». Это всё что он мог сказать. Но этого было достаточно. Ветер подхватил прощальный подарок девушки и унес его к обрыву. Как ни пытался парень вернуть к себе это последнее прощание девушки, все было тщетно. Он потерял его. Тем временем, тонкий лепесток приземлился прямо на холодные губы девушки, а после, соскользнув, упал на грудь. Но было поздно. Девушка умерла. Сердце не стучало. Больше не было её в живых. И он никогда не признается, что любит её. Все было кончено. Останется лишь память. Воспоминания. И боль в сердце…

24/12/2008

НАЗВАНИЕ: Everything burns
АВТОР: Selena_Ten
БЕТА: Miriada
ЖАНР: Романтика, экшн
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Саске/Сакура (основной), Наруто/Хината (основной), Какаши/Шизуне, Джирайа/Тсунаде, Карин/Суйгецу.
РЕЙТИНГ: NC-13? Может меньше… не знаю не поняла до конца
ДИСКЛЕЙМЕР: отказываюсь от прав на персонажей и мира Кисимото Масаси
СТАТУС: в процессе
ОТ АВТОРА: ну, предупреждений вроде нет. кроме тех что вверху.
РАЗМЕЩЕНИЕ: где угодно только с шапкой и с моего разрешения

Полная луна висела на небе, цепляя взгляд прохожих. Мягкий свет, которым она заливала деревню, успокаивал и притягивал. Ветер аккуратно касался листвы в кроне деревьев, создавая причудливую игру звука.
В этот час на узких и немного тесных улицах Конохи еще ходили люди. Только вся деревня была чем-то озабочена, или даже правильней сказать огорчена. Гнетущая тишина висела в каждом доме, в каждой комнате. Все молчали и не хотели говорить, было не время для разговора. В каждом уголке Конохи чувствовалось напряжение и беспокойство. Несмотря на позднее время никто, не спал, но и на улицах никто не ходил. Не то время. Не та обстановка. Все молчали. Каждый боялся в столь тревожную минуту произнести хоть единое слово. Когда напряжение достигало пика, кто-то пытался что-нибудь сказать, но слова, зависнув в пустоте свинцом, падали вниз. Ответа было трудно дождаться, а если и отвечали, то кратко и лаконично. Всем было страшно и тревожно в ту ночь. Все боялись. Но особенное скопление народа и самых ужасных страхов и домыслов было в госпитале. Все медики суетились. А те, кто не работал в госпитале, молча, сидели в прихожих. Мест не хватало. Но все равно люди находили решение своих бед, они просто садились на пол, кто, запрокинув голову назад, кто, просто положив на колени. Всем было страшно. Даже шиноби, закаленные множествами испытаний, чувствовали какой-то страх в душе. И не только страх. У всех крутился вопрос: «Как такая сильная куноичи была ранена?» Причем сейчас эта куноичи находилась в тяжелом состоянии. Людям казалось это просто немыслимым. Все это настроение, все эти страхи были вызваны ранением Тсунаде. Она не вытерпела и решила отправиться на одно из заданий сама, не предупредив никого об этом. Исчезновение Годайме заметила верная Шизуне и бросилась за своей госпожой, взяв с собой, несколько членов АНБУ. Странные предчувствия терзали её душу, голова была забита только мыслями о своей шишоу. Девушка волновалась не зря, она нашла Годайме без сознания, истекающей кровью.
Души людей бередил и заставлял содрогаться главный вопрос: Как он смог сделать такое с одной из Легендарной Троицы
Операция длилась около двух с половиной часов. Если посмотреть со стороны - это нормально, но шиноби и жители деревни не находили себе места от волнения. Операцию проводили ученицы Годайме - Сакура и Шизуне. Обе были настолько сосредоточены и напряжены, что у них не хватило времени даже испугаться. Обе девушки понимали, что не время плакать, надо действовать. Они никогда не работали вместе, но теперь проводили эту сложную операцию с точностью и синхронностью в движениях. Наиболее сильные члены АНБУ были расставлены по всей деревне, в случае опасности. Ещё 5 человек из АНБУ дежурили у операционной. Минуты тянулись бесконечно долго, сердце билось в предчувствие чего-то страшного. Страх и отчаяние неприкрыто витали в воздухе. Все были взволнованы. Чувство страха, которое испытывал каждый человек, живущий в Конохе, начинал тихонько перерастать в панику. Каждый, думал о чем-то своем, которое было неизменно связано с деревней и Хокаге. Как они будут дальше жить, если что-то пойдет не так? Этот вопрос тревожил каждого, но не всякий решался произнести вслух, а кто решался, тот непременно жалел, так как другие не хотели слушать ничего подобного, несмотря на то, что сами задавались этим вопросом. Но еще было больней и тягостней тем, кто хорошо знал Годайме. Минуты казались часами. Каждый вспоминал все, что было связано в их жизни с Пятой. Но тяжелее всех было Наруто. Парень, в котором был запечатан девятихвостый, в которого поверила Тсунаде в последний раз, которому отдала ожерелье, молча сидел на скамье, закрывая лицо руками. Он не плакал, нет, но очень страдал. Ему было невыносимо плохо. Изредка кто-то обменивался парой незначительных фраз, а он молчал. Никто и не пытался хоть как-то облегчить боль Узумаки. Все понимали, что это бесполезно. Его могла обрадовать только весть о выздоровлении Хокаге. Только теперь он понял, как же любил эту женщину. Несмотря ни на что… Несмотря на то, что называл её старухой, просто вредной. Несмотря ни на что… Он впервые понял, хоть отдаленно, но понял, что такое материнская забота. Он наконец-то понял, что эта женщина не давала особо опасных заданий, не из-за того, что вредная, нет, она беспокоилась о нем, Наруто. Пыталась заботиться в силу своих возможностей. Пыталась уберечь. А теперь она лежит на больничной койке, и её верные ученицы пытаются спасти жизнь своей драгоценной шишоу. А все остальные жители деревни с замиранием сердца просят помощи у Ками. Но что Ками? Какое ему дело, до бед людей? А она, Хокаге Листа, лежит бледнее снега, за её жизнь борются дорогие ей люди. Они любят её… Хотят спасти её… вернуть, не дать уйти навеки в мрак. Спасти, пока это ещё возможно…
Стрелки часов, словно специально, растягивая время, лениво двинулись вперёд. Прошло 3 часа с начала операции. Молчание, царившее в коридоре, нарушалось только жужжанием пчелы, непонятно как попавшей в больницу, а теперь не могла улететь прочь из этих лабиринтов белого здания под названием «Госпиталь Конохи». Молчание затягивалось, делаясь обстановку все острее и больнее. Неожиданно для всех, скрипнула дверь операционной, и в коридор вышла усталая Шизуне. Она быстрым взглядом окинула всех и чуть прошептала:
- Жива…, - начался шум и множество вопросов, сыплющихся со всех сторон. Помощница Хокаге устало опустилась на стул и чуть слышно прошептала:
- Но, - все замерли. Радость, которая была написана на лицах, сменилась озабоченностью и удивлением. Казалось, время остановилось, все молчали. Наконец Наруто не выдержав, спросил:
- Нани? Что с Тсунаде–баа-чан?
- Она жива, но… Мы не смогли что-то большее сделать для госпожи… - проговорила Шизуне сквозь полившиеся слёзы. Её голова свесилась и упала на грудь. Слезы скользили по бледным щекам девушки, руки сжимались в кулаки от бессилия. Она спрятала лицо от других и снова чуть слышно прошептала ужасную весть:
- Госпожа…в коме…, - все замерли словно громом пораженные. В глазах застыл немой ужас и забота о Хокаге. Молча, переваривая информацию, они так и стояли в тесном коридоре. Изредка доносились всхлипы Шизуне.
- Главное, что она жива, - философски изрёк Какаши, пытаясь успокоить захлебывающуюся слезами ученицу Тсунаде. Она вздрогнула и, подняв голову, смотрела на него, словно не узнавая. Он, мягко пытаясь успокоить, прижал её к себе, девушка отпрянула. Она еще с минуту молчала, а потом переменилась в лице. Глаза прищурились и она сначала спокойным тоном, но потом, распаляясь, начала кричать.
- Ты хоть понимаешь, что шанс выйти из комы очень маленький? Ты хоть понимаешь, что будет с деревней без госпожи? Ты хоть понимаешь, что мы виноваты, что она ранена? Эта целиком наша вина. Ты это понимаешь? Или ты ничего не хочешь понимать? – она кричала как никогда неистово. Все её знали хорошей и спокойной девушкой, а теперь пред ними предстала разъяренная фурия. Её била мелкая дрожь, а голос разносился эхом по всему госпиталю. Ей было больно, очень больно. Женщина, учившая её долгие годы, заменившая мать, теперь лежала в коме на больничной койке, и она ничего не смогла сделать. Её крик резко прекратились, как и начался. Теперь были только глухие рыдания. Все стояли подавленные страшным известием. Лишь Данзо с советниками Кохару и Хомурой, стояли в сторонке и злорадствовали. Каждый из них по-своему ненавидел Годайме. Кокаху и Хомуре не нравился строптивый нрав Тсунаде, то, что она зачастую пренебрегала ими, как советниками. Это раздражало. Теперь же когда Тсунаде–химе повержена, её жизнь зависит от медиков и аппаратуры жизнеобеспечения, они были рады. Им казалось, что теперь и на их улице праздник. Однако внешне они выглядели, такими же подавленными и повергнутыми в шок от случившегося. Данзо уже представлял, как будет сидеть в кабинете Хокаге, на его лице проскользнула усмешка. Постояв с минуту, советники развернулись и ушли. Кто-то пошёл разносить ужасную новость по деревне, некоторые наоборот пришли. После известия все молчали. Наруто сжав кулаки, поднялся с места. Все взгляды остальных обратились к парню. Глаза небесно-голубого цвета, некогда искрившиеся от радости и беспечности, теперь были затуманены болью и страхом. Он подошёл к Шизуне, она сотрясалась от душивших её слёз в объятиях Хатаке. Тот, впервые отложив книгу в сторону, поглаживал девушку по плечам и волосам, стараясь успокоить. Парень подошёл поближе и сев перед ней рядом, спросил:
- Шизуне… Можно к Тсунаде – баа - чан? Я на минутку.
- Хай… Там Сакура. Успокой и её после. Она отказалась вообще выходить оттуда. Тсунаде – сама до сих пор в реанимации. В палату её переведут только через неделю, - сквозь слезы прошептала брюнетка. Наруто молча, кивнул и направился туда, где лежала Тсунаде. Все молчали. Какаши, посмотрев на народ, столпившийся в коридоре, сказал:
- Идите по домам. Стоя здесь, вы не поможете Хокаге. Нам нужны силы. На деревнюмогут напасть, узнав, что Тсунаде – сама в коме.
Все начали постепенно расходиться. Хатаке был прав. Нельзя было подвести Годайме в трудный для неё период. В опустевшем коридоре остались только Какаши, Шизуне, Ино и Ямато. Какаши позвал Ино и попросил посидеть её с Шизуне. Та, молча, согласилась. Тем временем Хатаке подозвав Тензо, тихо сказал:
- Увеличить охрану по периметру деревни. И вот еще… Тсунаде – саму охранять неустанно. Теперь она уязвима. А совсем забыл… Прикажи найти Джирайю – сана. Он уходил на миссию. Думаю, будет лучше, если один из Легендарной Троицы все-таки будет в Конохе, пока не очнется Тсунаде-сама, и возьмет на себя свои обязанности Хокаге. Сделай так, Тензо.
- Хай, Какаши – сан, - Ямато исчез. Хатаке, вернувшись к Шизуне и Ино, сказал:
- Ино, иди домой.
- Ииэ. Какаши-сенсей. Я дождусь Сакуру и Наруто.
- Хорошо. Шизуне, пойдем.
- Ииэ, - запротестовала помощница Хокаге. Хатаке, поняв, что просто так девушка никуда не пойдет, приподнял протектор. Черные глаза встретились с шаринганом и тотчас же начали закрываться. Девушка начала клониться немного набок, но её подхватил Какаши. Бережно взяв её на руки, он кивнул Ино и исчез. Ино осталась сидеть в коридоре одна. Её белокурые волосы свешивались вниз, закрывая от посторонних взглядов. По лицу девушки потекли горькие и горячие слезы. Было больно и страшно. Она недавно поступила на медика к Тсунаде. Конечно, Сакура во многом превзошла её на этом поприще, но все же она за все тренировки успела привязаться к Хокаге.

Страх начал усиливаться, но девушка начала успокаиваться.

Ино закрыла глаза и стала ждать подругу.
Наруто осторожно зашел в реанимацию. Неуверенно, словно боясь навредить шумом, прикрыл за собой дверь. Парень беглым взглядом окинул комнату: белоснежные стены, занавески, колыхающиеся от малейшего порыва ветра, и кровать, на которой лежала Тсунаде. Возле кровати стояло множество аппаратов. К ней была подставлена капельница. Приборы попискивали, словно напоминая, что именно от них зависит жизнь Хокаге. В палате было прохладно. Свежесть, принесенная открытым окном, бодрила. Парень замер на месте, увидев Тсунаде. Её красивое лицо, которое не было испорчено морщинами, благодаря особой технике, было очень бледным. Губы сжаты, глаза закрыты. Шаг за шагом, приближаясь к Хокаге, сердце парня замирало и начинало биться с удвоенной силой. Осторожно прикоснувшись к её руке, сжал. Рука была очень холодной. Он закрыл глаза, а по щеке медленно покатились слезы. Прозрачные и горячие. Он никогда не боялся показывать слезы. Просто не понимал, зачем их прятать. Наруто глянул на Тсунаде, и в его сердце поднялась удвоенная нежность. Боже, как он был слеп! Обижался на неё из-за глупых миссий, называл бабушкой, никогда не показывал должного уважения, никогда не выказывал своих чувств по отношению к этой женщине. А ведь он только теперь понял, что она заменила ему мать, которой у него, к сожалению, не было. Она любила его, заботилась о нем. У неё не было детей, так может оттого, что она столь рьяно защищала его? Старалась оберегать его? Заботилась? Может поэтому, что ей некому было выказать столько нежности, что теперь Наруто стал для неё словно родным младшим братишкой? Или она относилась к нему как сыну? Он не знал. Наруто просто понимал, что она его любит как очень родного ей человека. В глазах снова защипало от накативших слез.
Парень вдруг вспомнил, что в палате должна была находиться Сакура. Быстро стерев все слезы рукавом, парень начал искать девушку взглядом. После минуты поисков, он, наконец-то, увидел куноичи. Она сидела в углу и плакала. По лицу катились слезы, а руки обнимали колени. Девушка казалась такой беззащитной. Если было больно Ино, то Сакура страдала вдвойне. Эта женщина дала ей веру в себя, помогла понять, что она не пустое место, что-то значит и что-то может. Только благодаря Тсунаде, Сакура нашла себя, настоящую, в недрах своего сознания. Харуно обрела цель в своей жизни, поняла, зачем живет. Она поняла, что смысл её существования не только Саске, но и другие люди. Её короткие волосы цвета вишни свешивались вниз, глаза, наполненные слезами, блестели. Сакура подняла голову. Её изумрудные глаза встретились с небесно-голубыми. Девушка поднялась и, чуть покачиваясь, подошла к парню. Она уткнулась ему в грудь и тихо прошептала: «Ведь это не должно было случиться, да?» Парень удивленно уставился на девушку. Она его обнимала. Причем сама, по своей воле. Он неуверенно поднял руку и успокаивающе погладил девушку по голове. Сакура не возражала. Она еще сильнее обняла парня и дрожащими губами прошептала:
- Мы виноваты с тобой. Слышишь? Мы. Она в тебя верит и любит, а я и Шизуне её ученицы. Мы её не уберегли.
- Знаю, Сакура. Тшшш. Все будет хорошо. Вот увидишь. Не плачь, Сакура. Поверь мне, все будет хорошо. Ты веришь мне?
- Д-да, - сквозь плач, прошептала девушка. Она снова заплакала. Все горячие слезы, которые проливала девушка, падали на пол. Сакура дрожала. Наруто осторожно поднял её лицо и чуть слышно прошептал:
- Сакура, здесь останутся дежурить. Тебе надо выспаться. Ты и Шизуне сделали очень многое для Тсунаде-баа-чан. Пошли, я отведу тебя домой, - осторожно попросил парень. Харуно лишь мотнула головой. Она медленными шагами отошла от Наруто и села на пол у стены. Наруто подошел к ней и протянул руку, Сакура же отвернулась, сказав:
- Я не брошу Тсунаде-шишоу. Я останусь здесь. Не уговаривай меня, Наруто.
- Демо… - Наруто начал было протестовать, но остановился, увидев упрек в глазах Сакуры за настойчивость. Он замолчал и сел рядом с девушкой со словами:
- Ну, тогда и я буду здесь сидеть, даттебайо!
- Наруто… - удивленно прошептала девушка. Она не могла поверить глазам. Сколько бы она не провела рядом с ним времени, она не переставала удивляться его выходкам. Он сидел рядом с ней и улыбался, как ни в чём не бывало. Казалось, что он не понимает всей серьезности ситуации, но это было не так… Харуно растерянно оглядела его вновь и спросила:
- Наруто! Что с тобой? Тсунаде-сама в таком состоянии, а ты улыбаешься?
- Спокойно, Сакура, - перестав улыбаться, сказал Наруто, а потом, уже более серьезным тоном, продолжил, - Сакура. Я не печалюсь, потому что верю, что с Тсунаде-баа-чан, все будет хорошо. Понимаешь? Зачем слезами раньше хоронить?
- Бака…, - прошептала девушка и закрыла глаза. Его поведение всегда было непредсказуемым. Он самый непредсказуемый ниндзя деревни Листа, Узумаки Наруто. Пора было уже привыкнуть к этому. Она позволила себе улыбнуться уголками губ, все-таки он помог ей не утонуть в пучине отчаяния и страха. Он всегда с ней рядом. Сакура была благодарна ему за это. Она любила его. Как брата. Но понимала, что Наруто с этим не смирится. Ну что ж, подумать об этом время будет, а сейчас главное охранять шишоу. Она положила голову парню на плечо и закрыла глаза, предупредив, что подремлет чуток. Наруто согласился. Ему было очень приятно и хорошо.
Через полчаса, парень шёл и нес девушку домой. Она лежала у него на руках и спала. С нежностью в глазах Наруто стремился запомнить каждую черточку девушки, каждый изгиб её тела, пусть и неидеального, но все же… Он её любил. Пусть она никогда ему не ответит взаимностью, он её любил. Такой, какой она есть. Снова переведя взгляд небесно-голубых глаз, он неожиданно испытал странный порыв, даже скорее желание. Он засмотрелся на губы девушки, которые наверняка были мягкими и сладкими. Его эта мысль немного напугала. «Я же не поцелую Сакуру-чан, без её разрешения, да?» Но все-таки он понял, что именно поцелует. Нежно и осторожно Наруто прильнул к губам девушки. Не проникая внутрь, он посасывал, то нижнюю, то верхнюю губу. Девушка встрепенулась, но глаза не открыла. Она проснулась, когда губы Наруто, коснулись её губ. Девушка была шокирована. Через минуту парень отстранился и понес её дальше. Сакура лежала у него на руках, шокированная поступком парня. Разные мысли лезли в голову обоим. Обдумать им придется многое…
Узумаки шел по дороге домой. Его голова была опущена вниз, в глазах отражались все те чувства, что он испытывал на данный момент. Его выходка изумила его самого. Что на него нашло, он не понял. Но то, что это было глупостью, он знал точно. Хотя из головы так и не выходили все те ощущения, которые он испытал при поцелуе. Шумно выдохнув, парень побрел домой. Лишь луна и звезды были его спутниками. Наруто был растерян. Такое с ним было впервые…

25/12/2008

Selenа-sama, охайо.

Ты никогда не узнаешь… - красивый миник. Для меня было неожиданностью то, что Хиаши выбрал Тен Тен в невесту Неджи. Это как-то странно. Он скорее бы нашел кого-нибудь ммм, женственней что ли, а еще вероятнее - он бы вообще выбрал дочь какой-нибудь богатой семьи, и не шиноби.
В общем, мне понравилось твое сравнение Тен Тен с персиком, вернее конец - он просто идеален! Если честно, в начале фанфик меня особо не тронул и даже не задел, но конец оставил лишь приятные впечатления.

Everything burns
Я, пожалуй, начну с того, что меня не обрадовало.
"Хай, даттебайо, демо, ииэ" - эти слова, взятые из японской лексики, они меня убивают. Я, конечно, не против "хай" или "шишоу" так как подобные слова на данный момент сильно распространены в фанфиках. Но "ииэ, даттебайо" - нет, я категорически против. Если уж вставлять "не родные" слова, то хотя бы в их оригинальном виде. Например, сейчас в зарубежной литературе можно часто встретить слова, взятые из французского/итальянского языков, но написаны-то они в их оригинальном вде, так же и здесь. И вообще, я просто сама против такого. Мое жирное ИМХО, и с ним ничего не поделаешь. Мне никогда не нравилось, когда в фанфики добавляют японские слова. Я спокойно отношусь только к "ксо, сенсей", и все. В любом случае - обращать на это внимание, или нет - дело, естественно, твое. Я лишь выразила свое несогласие.
По поводу сюжета: Тааа... а вот это мне уже понравилось. Интерсный, интригующий, здесь отлично переданы все чувства, переживания, эмоции героев. Особенно мне понравился конец. Хоть мне и не по душе пара Наруто/Сакура, здесь она хорошо вписался. Особенно учитавая какие пейринги лежат в основе. С Тсунаде - не перебор ли это? Там что-то все такую трагедию устроили, а ведь в манге никто и близко и не плакал. Это либо полный драмматизм (в хорошем смысле слова), либо небольшой ООС персонажей.
Ну, пока это все, ведь прочитала я лишь первую главу, буду ждать следующую.
А вообще, ты же выставляла этот фанфик на НВ, и на микате? *пошла читать дальше*

Aira-sama,
Здравствуй ) Надеюсь у тебя все в порядке и ты уже не болеешь, как тогда) Ах, и спасибо, что посещаешь мою тему, мне правда приятно.
Этот миник, он был самым первым, на самом деле. Понимаю, проколов да и логических неувязок в нем хватает, но для меня, пусть он даже и первый он остается важным, потому что сравнивая с некоторыми другими авторами, и как они начинали, я все же чувствую гордость, что он был не так уж плох и вообще хоть как-то но передал эмоции. Для первого фика это необычайно важно.
Слова, взятые из японской лексики, увы некогда моя страсть. Теперь я их не использую по причине того, что начисто забыла мой скудный, некогда бывший японский лексикон, восстанавливать не хочу, разве что если муж не научит заново! xDDD
Эти два последних фика - мои самые первые, писанные полтора года назад, сейчас я уже знаю все свои ошибки, но тогда, согласись было бы трудно. Думаю, проставлю - ка везде время, чтобы было видно)
С Тсунаде перебора нет. По мере прочтения - поймешь. Когда в манге пострадала Тсунаде - была не только она. У всех был шок, везде война. Пейн и Наруто, столько всего разрушено, многие плакали и переживали за смерть своих родственников и их скорейшее, благодаря Пейну, возрождение. Когда им было думать о других? Всегда сначала о себе, потом о ком-то. Тут же, деревня не была в чрезвычайном положение, это случилось неожиданно, быстро. Поэтому шок от того, как такая сильная куноичи могла пострадать больше подлила переживания за неё, психология.
Выставляю, выставляю))
Заходи еще, мне очень приятны и полезны твои комментарии, они достаточно объективны)

Вот продолжение:
Everything burns.
2 часть.

Сакура провела ладонью по лицу, словно сдирая невидимую паутинку, и встала. Чуть покачиваясь, утомленная переживаниями девушка дошла до распахнутого окна и бросила взгляд вниз. Тучи, заволокшие небо, ветер, гуляющий между кронами деревьев, дома, казавшиеся из-за погоды серыми. Все было унылым и безжизненным. Проводя по коротким розовым волосам, медик недовольно скривила губы. Работая на износ, совершенно не жалея себя, нагружая себя сверх меры, она приблизилась к нервному истощению. Нужно было, во что бы то ни стало отдохнуть. Иначе, в случае критической ситуации, она не выдержит и подведет других. А этого нельзя было допустить ни в коем случае. Харуно подошла к столу и взяла в руки папку с бумагами. До осмотра пациентов оставалось ещё полчала, а после можно было идти домой и отдохнуть. Харуно накинула на себя белоснежный халатик и вышла в коридор. Чем раньше она начнет, тем будет лучше.
Лавируя по коридорам госпиталя, Сакура время от времени проводила рукой по лбу. Усталость медленно наваливалась на неё тяжелым грузом. Дойдя до нужной палаты, Сакура тихонько отворила дверь, та уныло скрипнула и пропустила внутрь медика. Сакура осмотрелась, вежливо улыбнулась пациенту и принялась за дело. Проверяя капельницу, меряя давление молодой девушки, шиноби Листа, попавшую в госпиталь по неосторожности при встрече с врагами, она мыслями была очень далеко. Почему-то чувство обреченности не покидало молодую девушку, заставляя, внутренне содрогаться.
«Забавно, не думала, что когда-нибудь буду чувствовать себя настолько обреченной и усталой. Не думала, что возникнет такая ситуация. И никто не предполагал. И до сих пор неизвестно, по какой причине Годайме бездумно ринулась за пределы деревни без сопровождения. Что за глупости? Но пока это тайна. Тайна до тех пор, пока не очнется шишоу»
- Сакура-сан, - позвала её хрупкая девушка, лежавшая на койке. Она чуть качнула головой и перевела взгляд на пациентку.
- Да? Вас что-то беспокоит? – дежурным голосом спросила Сакура. На мягкость в голосе, как раньше, Сакура уже была неспособна. Раньше она была улыбчива, а теперь на лице натянутая маска, под которой хрупкое сердце, испещренное порезами.
- Нет, аригато, Сакура-сан. Я вас хотела спросить, что с Тсунаде-сама? – голос девушки немного дрогнул, а черные глаза внимательно следили за реакцией куноичи. Но Сакура оставалась спокойной. Ей не раз задавали этот вопрос, а потому неожиданным он ей не показался. Она чуть улыбнулась, но улыбка вышла натянутой, фальшивой. Чуть выдержав паузу, девушка ответила:
- Мне не раз задают этот вопрос. Но ответить вам я не могу, как и многим другим. Сумимасен.
- Я понимаю, - огорченно ответила девушка и отвернулась к другой стене. Её длинные каштановые волосы рассыпались по подушке, тонкие руки то и дело, сжимавшие простынь, свидетельствовали лишь о неудовольствии. Сакуре не было дело до чувств куноичи, слишком много забот свалилось на неё, а заботиться о чувствах каждого - это уже непозволительная роскошь. Розоволосая медик собиралась, было уходить, как дверь со скрипом отворилась и в комнату вошла Шизуне. Подправив растрепавшиеся волосы, помощница Хокаге прошептала на ухо Сакуры что-то и увела за собой в коридор, осторожно прикрыв дверь. Девушка осталась лежать одна. Её взгляд был устремлён в стенку, а в глазах стояли слезы. Маленькой ладонью стерев прозрачные слезы, она встала и, чуть покачиваясь, подошла к двери. Всё-таки она шиноби Листа, а она не знала, что твориться с Годайме, но бездействие её мучительно убивало. Прислонившись к двери, она еле уловила тихий, встревоженный голос Шизуне. Девушка приникла к двери посильнее и стала вслушиваться в разговор…

* * *
- Сакура! У меня есть отличные новости! – вытащив Сакуру в коридор, с блеском в глазах зашептала Шизуне.
- Да? И какие? – равнодушно спросила девушка, подправляя челку и пробегаясь глазами по списку пациентов.
- Слушай внимательно! Я проводила кое-какие исследования и выяснила, что Тсунаде-сама сможет очнуться посредством одной медицинской техники. Она, правда, очень сложная, но думаю, мы справимся.
- Ага, конечно. Как много раз до этого! – отпустив едкое замечание, Сакура зачеркнула что-то на своем листке. Она услышала вздох недовольства своей напарницы по несчастью, но извиняться не стала. Поднимать глаза на Шизуне она боялась. Понимала, что неправа, что глупо поступает, срываясь на всех, но ничего поделать не могла. Было совестно на душе, а также одиноко.
- Сакура, я не намерена выслушивать то, что ты сейчас будешь говорить про предыдущие провалы. Мне это не важно, - Шизуне чуть сощурилась и, окинув недовольным взглядом куноичи Листа, продолжила, - Но для этого дзюцу нужно целебное растение. У нас в Конохе его нет, ровно как и в Суне. Есть оно только в Дожде и Водопаде. Но мы ничего не знаем о Дожде. И политических связей нет между этими двумя деревнями. Поэтому ты отправляешься в Водопад. За этим растением, Сакура. Оно само по себе очень редкое и в этом дзюцу основной упор делается именно на целебные свойства корней этого растения. Только вот одна проблема. После того как сорвешь, оно сохранит свои свойства только в течение четырнадцати дней. А путь, затрачиваемый туда и обратно – десять дней. Ты должна понимать, что если кто встретится на пути из вражеских ниндзя, ты просто не имеешь права задерживаться. Попытайся избежать сражений любой ценой! Ты единственная, кто сможет с этим справиться.
- Маттэ! Я согласна, но… - Сакура заколебалась. Новость повергла её в шок. Отправляться куда-то, когда и стоять нормально не можешь, было выше её сил. Ей было неудобно, отказываться нельзя, но она сама понимала, что лучше неё никто не справиться, но и скрывать правду, что она очень устала, тоже не стоило. Шизуне внимательно взглянула на неё и спросила:
- Ты ведь чертовски устала, Сакура, нэ?
- Можно и так сказать, - выдохнув, ответила Сакура и сползла по стенке вниз. Она чуть покачала головой и спрятала лицо в ладони. Как же она устала, кто бы знал… Она хотела помочь, желала, но, оценивая трезво свое состояние, понимала, что путь от Листа до Водопада и обратно ей не по силам. Девушка со злобой ударила по стене, пошла маленькая трещинка, но не более того. Подняв глаза, она увидела укоризненный взгляд Шизуне, но лишь отмахнулась и посмотрела на неё с просьбой в глазах.
- Шизуне! Умоляю, дай дня три отдыха, я потом отправлюсь и не подведу, – в зеленых глазах был какой-то лихорадочный блеск, горело желание помочь, а на смену усталости пришло чувство долга. То чувство, что с младенческих лет заложено в детях с кланов шиноби. То чувство, что зачастую называют Волей Огня.
- А у меня есть выбор? – немного прикрыв глаза, спросила медик. Она чуть покачнулась и направилась в кабинет, Сакура последовала за ней. Шизуне не поворачиваясь, бросила через плечо, - У тебя ровно три дня. За это время мы успеем отослать птицу с просьбой о помощи, но так как ответ все равно придет положительный, то считай, что через три дня ты отправляешься. Не одна, кстати.
- Нани? С кем? – Сакура чуть наклонила голову набок и терпеливо ждала ответа. Пауза затянулась. Шизуне повернулась лицом к девушке и сказала всего одно слово.
- Сай.
- А, тогда ладно, - облегченно вздохнула Харуно и, заправив выбившуюся розовую прядь, отдала Шизуне список больных. Потянувшись, она скинула с себя уже ненавистный ей халат, и, чуть улыбнувшись уголками губ, покинула общество помощницы Годайме. Отворив главные двери госпиталя, Сакура почувствовала облегчение. Наконец-то долгожданный отдых в виде трех дней, а затем она отправится на задание и не подведет. Внутренний голос говорил, что она права, что она справится. Былой тревоги и след простыл. Сакура взглянула на темное небо, которое было без единого солнечного луча солнца, и побрела домой.

* * *
Голубоглазый блондин бродил по деревне, периодически поглядывая на хмурое небо. Наруто, проходя мимо ресторанчика «Ичираку – рамен», решил не изменять своим привычкам и зайти туда. Ещё не зайдя внутрь, он услышал лай собаки и веселые голоса, а после звонкий, чистый смех. Не задерживаясь у входа, он вошел в ресторанчик.
- Киба! Шино! Хината! вы тоже здесь? Как хорошо, что я вас встретил! А то Сакура-чан в больнице, а Сай, этот зануда, снова что-то читает в библиотеке, - весело, на одном дыхании выдал Наруто. Все трое обернулись к нему. Его глаза сияли блеском, а в улыбке скользила еле заметная грусть. Но никто не заметил перемен произошедших в нём, кроме Хинаты. Она видела, что парень, которому она отдала свое сердце, мучается и терзает себя пустыми угрызениями, но помочь не могла. Просто была не в силах. Наруто подошел и сел рядом с Кибой, заказав двойную порцию рамена. Хината, сидевшая между Шино и Кибой, стала пунцовой. Девушка со стуком уронила палочки, а после просто отодвинула от себя чашку с раменом. Она сидела, силясь понять, о чем говорят друзья. Но не получалось. Мало того, становилось все жарче и жарче. Она начинала корить себя, называть дурой за то, что снова не могла совладать с собой.
«Ну, давай же, спроси его! Спроси о чем-нибудь! Не будь идиоткой, ты не можешь все время молчать!» – подстрекала себя девушка и вдруг внутри послышался тонкий ехидный голосок.
– Ну да, он-то даже не знает, умеешь ты вообще говорить или родилась немой!
- Неправда! – внутри что-то заклокотало.
- А то, что ты с ним говорила раньше – это уже ничего не значит. Он уже и успел забыть, как твой голос звучит, - ехидно, распаляя девушку, добавил голос. Представительница клана Хьюга, сжала кулаки и выпалила на одном дыхании:
- Наруто, а что,… а что с Тсунаде-сама? – её голос прозвучал на удивлении громко, но нотка дрожи явно была слышна. Киба хотел было что-то сказать, но Акамару с лаем рванулся на улицу. Инузуке пришлось встать и пойти за своим другом, по пути прихватив Шино и заплатив за рамен. Хината задержала дыхание, так как редко она обращалась к нему. Она, хоть и с трудом, сказала пару слов, а в горле стоял комок, спазмом сжимавший все внутри. Наруто замолчал, бросил палочки в чашку, а после перевел взгляд голубых глаз на девушку.
- Ты с Сакурой насчет этого поговори. Я ничего не знаю, – его лазурные глаза застилали переживания, грусть и тоска. Казалось, атмосфера напряженности стала почти осязаемой.
- Гомен, Наруто – кун! Я … я не хотела тебе напоминать… о… - Хината замолчала. Какой же ничтожной она себя чувствовала в тот миг. Могла спросить о чём угодно, а спросила о том, чего спрашивать не стоило. Она опустила глаза, понемногу краска стала отливать от её лица. Теперь девушка начала наоборот бледнеть. Наруто ободряюще улыбнулся девушке и взял её руку. К тому времени Киба уже стоял на улице вместе с Шино, рьяно что-то обсуждая. Хината вздрогнула от его прикосновения, сколько она помнила, он никогда не касался её. Она подняла свои глаза на него и, сидя, смотрела. Никогда она не видела его так близко, никогда он не смотрел на неё, не отводя взгляда, никогда он не держал её за руку…
- Вы там долго? – ворвавшись, спросил Киба. Но, увидев, как Наруто держит Хинату за руку, а та еще не упала в обморок, остолбенел на месте. Наруто отвел глаза и, взглянув на Кибу, сказал:
- Не беспокойся, даттебайо! Я провожу, Хинату.
Девушка снова покраснела, дыхание участилось, а тот участок кожи на руке, куда положил свою руку Наруто, горел. Наруто посмотрев на неё долгим взглядом, сказал:
- По пути и поговорим.
- Хорошо, Наруто-кун… - слабо пролепетала ошеломленная девушка. Ко всему прочему, он теперь собирался и проводить её! Может, она спит? Что же такого произошло, что он решил это сделать? И как обычно бывает, в голову не вовремя приходят глупые мысли.
«Только бы не упасть в обморок! Ты ведь не последняя идиотка, чтобы упасть при нем? Верно? Тем более он решил тебя проводить… Давай, Хината… А вдруг… а вдруг он меня поцелует?». Предательская мысль, возникшая в голове, была сразу отброшена, но девушка снова покраснела, сильнее прежнего. Она слабо кивнула головой и вышла на улицу, Наруто - вслед за ней. Киба и Шино, помахав им, скрылись в неизвестном направлении. А может быть и известным, если бы она была спокойна, но сейчас девушка была просто неспособна мыслить трезво. Они шли по Главной Улице Конохи, молча,
лишь изредка перебрасываясь фразами, хотя говорил эти самые фразы, Узумаки, а Хината лишь слабо кивала. Девушка не заметила, когда они дошли до поместья Хьюг, а поняв, резко затормозила.
- Наруто-кун… ты хотел… поговорить со мной о чем-то? – спросила девушка, чуть прикусив кончик языка, чтобы сдержаться и не покраснеть ЕЩЁ сильнее. Она опустила глаза и стояла, выжидая, что же ответит предмет её воздыхания. Но Наруто молчал и смотрел на небо.
- Хината, я просто решил проводить тебя. И у меня к тебе вопрос… не знаю, как сказать…- ответил блондин. Хината напряглась. Он сейчас её спросит, почему она молчит или того хуже, почему всегда так ведет себя, когда он рядом. Стало ещё жарче, напряжение нарастало, и страх волнами накатывал на Хинату. Она подняла на него свои молочного цвета глаза:
- Да, Наруто-кун…
- Я не знаю, как сказать. Просто это сложно, - парень отвел глаза.
- Говори, - прошептала девушка. Она была готова, услышать, что угодно, но только не его следующие слова.
- Хочу посоветоваться. Понимаешь, я хочу сделать Сакуре-чан подарок. А то она бедная, устала. Вся работа в госпитале свалилась на неё, а потому и хочу спросить, что бы ей подарить. Не поможешь? – ответил он. И улыбнулся... Улыбнулся красивой искренней улыбкой, которой всегда улыбался друзьям, знакомым, Тсунаде, Сакуре. И Сакуре в первую очередь. Он дарил эти улыбки всем, не задумываясь об этом. А теперь сказал, то отчего сердце девушки разбивалось на кусочки. Как будто её окатили холодной водой. Краски потеряли свою яркость, звуки отдалились, а в голове эхом отдавался его голос: «…Сакуре - чан…подарок…бедная…хочу спросить…» Ноги подломились, но Хината выдержала и спросила:
- Ты поэтому решил меня проводить, Наруто-кун? Только чтобы спросить? - казалось, в её голосе прозвучала скрытая обида. Наруто перестал улыбаться и удивленно посмотрел на неё. «Что это с ней? Какая – то она странная… Она расстроилась?» Он снова перевел взгляд голубых, ясных глаз на Хинату, спросил:
- Да…
- Ясно, – горько прошептала девушка и отвернулась.
- Хината, тебя кто-то обидел? Да я его, Даттебайо, сразу рассенганом! – не к месту прозвучала фраза блондина, а, после, повиснув в воздухе, свинцом упала в пустоту.
- Нет, что ты, Наруто-кун. Все в порядке, – Хьюга отстранилась и опустила глаза. Набежали слезы. Она стояла, опустив голову, и молчала. Тишина затягивалась.
- Хината… - осторожно позвал Узумаки.
- …
- Хината… это я тебя чем-то обидел? – он положил ей руку на плечо, но девушку этот жест словно обжег, она отстранилась и бросилась прочь.
- Хината! Ты куда? – растерянно крикнул Наруто девушке вслед, но она уже скрылась за воротами поместья. Он стоял ещё минут десять, удивленный поведением девушки. «Хотя… пора бы уже привыкнуть» - пожурил себя парень. «Ведь это не в первый раз, что она ведет себя так странно. Но почему? Почему она такая странная? Всё время падает в обморок или краснеет, молчит, хотя сегодня она разговаривала. Совсем немного, но уже прогресс»
Наруто пошел гулять на берегу реки. Тонкое устье, от которого брала начало вся река, было его любимым местом тренировок. Помнится, здесь он часто тренировался с Ли. Грустная улыбка тронула его губы, а после исчезла так же быстро, как и появилась. Узумаки сбросил куртку, брюки и прыгнул в воду. На удивление ледяная вода бодрила и приносила свежесть. Узумаки снова нырнул, попутно задумываясь, у кого бы теперь спросить про подарок.

04/03/2009

Название: Контрасты
Автор: Selena_Ten
Бета: chibi-san
Жанр: ангст
Пейринг: Саске/Сакура
Тип: зарисовка
Размещение: запрещено
Статус: закончен

Сумрачный свет пробивался сквозь полупрозрачные занавески. Солнце почти село, и вдали едва розовел закат. Небо давным-давно стало пепельно-серым, тени не ложились ровной полосой, а лишь доживали последние мгновения. Я задумчиво провела рукой по стеклу, вырисовывая невидимый узор. Горячее дыхание батареи и холодные дуновения от распахнутого окна были ярким контрастом. Они напоминали мне родителей. Вспыльчивость матери была такой же горячей и пылкой, словно спящий вулкан, она могла в мгновение ока пробудиться от повседневности и «взорваться». Я привыкла. Холодные дуновения, точно морозом по оголенной коже, яркими ощущениями рисовали лицо папы перед глазами. Он всегда был спокоен, сколько я его помнила. Он почти всегда молчал в ответ на упреки мамы. Он почти никогда не терял терпения. Он почти… Папа был слишком холодным. Слишком равнодушный к нам. А мама была слишком занята собой и своими проблемами с папой, что редко вспоминала о наших чувствах. Вся ее любовь к нам лилась рекой, но на автомате. Они забыли про нас…
На узкой кровати у стены лежал мальчик с черными волосами и такими же черными глазами, черты лица были яркими и нежными. Он был совсем маленьким, детское очарование не сходило с его личика. Маленький ангелочек. Я подошла к нему и, заботливо поправив одеяло, задумалась. Мне всего лишь девять лет. И я ничего не могла сделать, хотя так хотела. Я не знала, что именно. Но хотела. Во время ссор родителей всегда прижимала к себе плачущего брата и, запершись в этой комнате, сидела и размышляла. Думала, что возьму и убегу, заберу братика и буду где-нибудь жить. Буду жить и не помнить этих резких криков, буду жить и смеяться, улыбаться. Буду.
- Да это ты во всем виноват, это из-за тебя я стала такой! – по всей квартире раздался резкий крик, а затем звонкий стон разбитого хрусталя. Я поежилась и, опустившись на колени перед кроваткой, зажала ладошками уши. Не хочу вас слышать. Не хочу!
- Сакура, мы уже говорили об этом. Твоя ревность достала меня, - равнодушный, холодный, спокойный. Пожалуйста, перестаньте…
- Да? Так это я тебя достала? Ты сволочь, Саске, какого черта я вообще за тебя вышла? – упрек. Родной голос надрывается, и я вдруг вздрагиваю. Потому что слышу душераздирающие всхлипы. Тихие, жалостливые. А потом постанывания и слезы. Она снова плачет, уткнувшись в кухонный стол лицом, держа остывшую кружку заваренного чая с шалфеем. Она все пыталась казаться сильной перед ним. Не плачь, мама…
- Я тебя не заставлял, - я слышу, как открывается входная дверь, и как звонко она захлопывается за отцом. Папа рассержен. Стук закрывающейся двери разносится по темной, печальной квартире. И ничего нет больше, кроме маминых слез и испуганного взгляда проснувшегося ребенка.
Мы снова остались одни.
Когда это закончиться?
И снова захлопнута дверь, и снова слезы, и снова мамин истеричный смех. И снова… А мы устали.

» Selena-sama
» Selena-sama
» Aira-sama